«В результате им тогда дали по 12 лет»

Слип для катеров. Фото: Рустам Журавков / «Русская планета»

Не проходит и недели, чтобы в Астраханской области не был выявлен случай нелегального рыбного лова. РП попыталась разобраться в ситуации

Рустам Журавков

14 октября, 2015 15:30

11 мин

Вчера, 13 октября, сайт областного УВД сообщил о поимке браконьеров в Лиманском районе. По данным региональной полиции, у двоих мужчин в лодке было обнаружено 2 белуги и 4 русских осетра общей массой около 30 кг. Неделей раньше полицейские задержали сразу нескольких любителей незаконной добычи: безработного из Енотаевского района, который «рыбачил» при помощи сетки около 70 м длиной; в Красноярском районе другого «рыбака» задержали во время «выбора» ставной сети; также с сеткой задержали любителя в Наримановском районе. В конце сентября был побит рекорд: в одном только селе Бахтемир Лиманского района полицейские обнаружили 9 самоловных снастей с крючками, общее количество которых превысило 800 штук.

За половину 2015 года было изъято более 95 км незаконных рыболовных сетей, 117 тонн рыбы, в том числе более тонны осетровых и 23 кг икры, арестовано 769 транспортных средств, сообщает сайт рыбоохраны Волго-Каспийского территориального управления. За аналогичный период прошлого года было изъято почти в 6 раз меньше рыбы — 21 тонна. В ВКТУ комментировать РП ударные результаты последнего года отказались, сославшись на то, что по регламенту общаться с прессой может только руководитель управления, который как раз в командировке.

Заведующий научно-исследовательской лабораторией «Осетроводство и перспективные объекты аквакультуры» Астраханского государственного технического университета и по совместительству заядлый рыболов Александр Кокоза комментирует РП ситуацию так:

– Чем меньше воды, тем легче браконьеру найти рыбу, поскольку сужаются акватории обитания, — заверяет профессор. — Браконьеры — это очень опытные рыбаки. Они точно знают, где много рыбы и как ее ловить. Но сегодня браконьерство существует в разных формах. То ли 500, то ли 600 баз отдыха, которые располагаются по всей области, «заманивают» ежегодно до 1,5 млн рыбаков-любителей. Даже если взять по разрешенному минимуму 5 кг на человека, можно представить, в каких колоссальных объемах вылавливается рыба у нас. Конечно, пятью килограммами редко кто ограничивается. Определить суммарно, сколько рыбы вылавливается незаконно, практически невозможно.

– Идет мощнейшая эвтрофикация (ухудшение качества воды из-за избыточного поступления в водоем «биогенных элементов», в первую очередь соединений азота и фосфора. — Примеч. авт.) водоемов, начинает доминировать карась и окунь, которые поедают икринки других рыб, — продолжает ученый. — Поэтому выделить одно браконьерство как фактор нельзя. Очень большой урон приносят так называемые китайские сети, которыми ловят практически все. Рыбоохрана не всегда их может заметить. Я как рыбак-любитель знаю, что в реке Ахтубе брошенных сетей просто тьма. Там застревают и тухнут раки, рыба. В результате традиционные наши линь, «золотой» карась, лещ практически исчезают. Я сам когда-то в это время года ловил сазанов по 20 кг. Сейчас 1,5–2 кг. Так что главный фактор — антропогенный. Та же Волгоградская ГЭС дает минимум энергии и наносит максимум вреда, поэтому нужно, чтобы весной она давала хотя бы минимальные попуски воды. В этом году из-за маловодья рыбы много погибло в отшнуровавшихся водоемчиках. Что касается борьбы с браконьерством, то, если раньше функции охраны, воспроизводства и контроля промысла были на одном ведомстве, бывшем ГлавРыбВоде, то сегодня все это расчленили на 9 или 11 учреждений. Видим ли мы от этого эффект? Сомневаюсь. Определенных любителей они, конечно, ловят, но настоящие вредители скорее всего уходят от закона.

Показателен пример наказания за браконьерство, который был во времена позднего СССР. В конце 80-х в регионе проводился уникальный эксперимент с неизвестными на то время породами осетров. Изучались новые породы белуги, русского осетра и неизвестного в области веслоноса. Как рассказывает Александр Кокоза, всю уникальную рыбу, хранившуюся в прудах в Лиманском районе, украли.

– Но выдала браконьеров глупость. Рыбу порубили на куски и посолили, а нос веслоноса не додумались выкинуть, потому что у нас в природе его нет. В результате им тогда дали по 12 лет. Потом, при попытке обжаловать приговор на втором суде им присудили еще дополнительно три года. Сейчас же за это при первой поимке дают обычно условный срок.

На вопрос РП, надолго ли регион обеспечен рыбой при нынешнем уровне потребления, Александр Кокоза отвечает:

– Нужно разработать на межгосударственном уровне стратегию по сохранению осетровых. Что касается речной рыбы, то там необходимо в первую очередь возродить нерестовые хозяйства, которые сегодня просто заброшены, нужно разрабатывать новые технологии и акцент нужно делать на полупроходные виды: сазан, судак, сом. Нужно заниматься разведением осетровых. У нас сегодня где-то на 85% занимаются только производством русского осетра, белуги выпускается мизер, севрюги практически нет. Поэтому еще пара-тройка лет, и севрюги у нас уже не останется в Каспии. Параллельно со всем этим нужно продолжать бороться с браконьерством. Браконьеров становится все меньше, потому что самих осетровых все меньше в природе. Итогом будет обеднение видового состава: выживут условные окунь и карась, которые умеют приспосабливаться к условиям, но почти исчезнут сазан, сом, лещ.

Согласно действующему закону о любительском рыболовстве, с 20 апреля по 20 июня каждого года ловля рыбы любителями разрешена только на территории населенных пунктов. Но Александр Кокоза отмечает, что четких водных границ в астраханских поселках нет и в реальности это ограничение не действует.

– Никакого снижения потока посетителей в наш регион в это время нет. Наоборот, в это время их больше, потому что начинается ход воблы. Намного эффективнее было бы сделать полностью запретить ловлю с апреля по июнь. Такая практика есть в Европе. Когда я был в Голландии, мы ехали на машине и увидели вдоль дороги большие отбойники с растянутыми между ними сетками. Я спросил у местного жителя, что это такое. Он говорит, что лягушки перепрыгивают через трассу. Чтобы лягушки не попадали под колеса машин, население выходит, собирает этих лягушек в корзины, переносит через дорогу и выпускает в водоем для нереста. Они отнерестились и опять прыгают на дорогу. Опять люди выходят и собирают их в водоем. Вот это называется заботливое отношение к природе, а у нас весной, когда вобла идет, вы посмотрите, сколько палаток стоит вдоль берегов. Там в это время вообще никого не должно быть, — уверен ученый.

Незаконный вылов рыбы в Астрахани. Фото: 30.mvd.ru

Кроме того, внизу по Волге расположены сотни баз отдыха, которые предоставляют своим отдыхающим возможность покататься на лодке с мощными моторами. Вред от этих моторов катастрофический для молоди, говорит Кокоза:

– Иногда мощность моторов доходит до 250 л. с. Когда они несутся, мальки просто вылетают на берег. А эти маленькие речушки являются основным поставщиком молоди у проходных видов. В результате все эти водотоки пустыми стали. Это я знаю как рыбак-любитель, потому что раньше мы приезжали туда сазанов, щук, сомов ловить. А потом на другой год приехали и кроме мелких окуней ничего не обнаружили.

Руководитель рыболовно-промыслового предприятия из Камызякского района Хабибула Харманов в целом согласен со словами ученого.

– Я далек от сферы браконьерства и считаю, что сегодня такого понятия практически нет, – говорит бизнесмен. — Допустим, рыбак у меня взял разрешение, как у работодателя, производит лов на законных основаниях. Но потом появляются абсолютно «левые» люди и скупают ее у него. Никакие документы, подтверждающие происхождение этой рыбы, они предъявить не могут. И вот их сотрудники оперативных органов относят к браконьерам. Но на самом деле-то никаких браконьеров нет. Там просто идет скуп. Сейчас даже целые судна стоят и скупают рыбу у моих рыбаков. И к ним не подступиться, они всегда знают, кому позвонить. Но в целом браконьерство практически никак не влияет на поголовье рыбы. Нагрузка на нашу дельту крайне большая: промысловики, любительская рыбалка — все это легально и само по себе занимает валовую долю по вылову рыбы. И я вас уверяю: браконьеры если что-то и «ухватывают», то это мизер. Я еще три года назад на совещании в региональном правительстве, посвященном проблемам промышленного лова, предлагал хотя бы раз в три года делать только одну весеннюю путину на 45 дней, например, с 1 марта до 15 апреля, а в остальное время надо запретить любое рыболовство, и для промышленников, и для любителей. Тогда через три года у нас рыба появилась бы. Проблемы добавляют и базы отдыха. Если у нас, у промысловиков, квота на путину 47 тыс. тонн, то базы столько же примерно берут рыбы. И это неучтенная рыба, за которую никто не платит налоги.

Начальник департамента рыболовства и рыбоводства областного минсельхоза Павел Мокроусов дополняет:

– Браконьерский промысел бывает на три «н»: незаконный, нерегулируемый, неучтенный. Нельзя считать браконьером только того, кто ночью ставит сетки, ловит осетров. Если это рыбаки, которые работают на предприятии, но не довозят до него эту рыбу — это тоже по сути браконьерство. Как это квалифицировать, уже не наша компетенция.

Несмотря на то, что введено правило не больше пяти килограммов выловленной рыбы в день на человека, в реальности оно не соблюдается, говорит РП Виктор — егерь с 35-летним стажем одной из баз отдыха в Камызякском районе.

– Ловят по 100 кг, по 200 кг. Не работают контролирующие органы. Огромный урон наносит подводная охота. Эти люди ранней весной или поздней осенью, когда рыба заходит в зимовальные ямы, просто стреляют в нее из подводных ружей. Ему говоришь: ну положены тебе один трофейный сазан и пара поменьше — и хватит. Нет, им же нужно по 15, 20, 40 штук на заготовку. Сейчас сюда едут люди отдыхать. И им нужно рыбы столько набрать, чтобы оправдать дорогу. Рыбоохраны почти у нас не бывает. Они заезжают к нам, что называется, налетами. Раньше на каждом участке речек рыбоохрана была. Сейчас такого нет —что хочешь, то и делай.

По словам рыбака, постоянные посты рыбоохраны есть только на двух участках: в поселках Каралате и в Кировском, а баз в районе десятки. Проследить за всеми просто невозможно.

– А сейчас там рыбачить невыносимо: народу полчища на канале, — говорит Виктор. — И какие итоги? Щуки почти не стало. К счастью, в этом году немного появился сазанчик, соменок, но и их добьют, потому что люди меры не знают. Ну поймал ты 5 кг, дальше лови и отпускай. Но никто так не делает: «щук-карандашей» (мальков щук. — Примеч. ред.), и тех забирают. А еще добавьте катастрофическое маловодье. Рыба нерестится в ериках и вдоль берега, а в этом году они не заливались, соответственно, итог этого года по новым поколениям нулевой. Его эффект мы заметим в ближайшие три года. Воды сейчас не хватает по моим прикидкам до нормального уровня около 1,5 метров. Если раньше на базе, где я работаю, наш слип (причал. — Примеч. авт.) для катеров был залит водой, то сейчас он стоит на сухой земле. Если заглянуть в историю, то именно в 90-е годы, когда за рыбой вообще никто следил, урон был самый большой. Рыбу ловили тогда прямо из зимовальных ям так называемыми «живодерками» с 20–30 крючками. Сейчас не многим лучше, потому что «живодерки» сменились подводными ружьями.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе