Новости – Общество
Общество
«В основном к нам приходят беременные девочки…»
Фото: Неля Абдуллаева
«Русская планета» пыталась понять, чем специализированные образовательные учреждения отличаются от обычных школ, и услышать жизненные истории школьников с непростыми судьбами
6 марта, 2015 17:56
23 мин
«Русская планета» пообщалась с учениками двух нетривиальных учебных заведений Астрахани: открытой вечерней школы и школы при исправительной колонии.
Наряду с обычными общеобразовательными учреждениями в Астраханской области действуют 11 школ с определением «вечерняя» — или «сменная» — школа. В них, по информации регионального министерства образования, обучаются 2 319 человек, в большинстве своем это люди от 18 до 28 лет. Еще чуть больше сотни человек учатся в классах очно-заочного обучения и учебно-консультационных пунктах при школах.
Шанс получить образование дается и заключенным: вечерние школы открыты при исправительных колониях. По данным регионального Управления федеральной службы исполнения наказаний, на территории Астраханской области функционируют три вечерних образовательных учреждения, в них учатся примерно 770 человек. По итогам 2013 – 2014 учебного года 138 осужденных получили среднее полное общее образование. А 8 осужденных в настоящее время обучаются в высших учебных заведениях.
Мы решили побывать в двух школах: открытой – или сменной – общеобразовательной школе № 8 и вечерней сменной общеобразовательной школе № 10 при исправительной колонии № 6. В полном названии последней нет ни слова о ее местоположении — информация о колонии не указывается нигде по закону, чтобы не ущемлять права заключенных и не омрачать их будущую жизнь.
В этой вечерней школе, как и в других, нет начального образования. Люди, которые не окончили даже первые классы, занимаются с учителями индивидуально. Уровень образования остальных с помощью тестовых заданий определяет комиссия и в зависимости от результатов распределяет их по классам. Учащиеся заканчивают в стенах колонии 12 классов, сдают выпускные экзамены и получают аттестат, ничем не отличающийся от обычного. ЕГЭ здесь не сдают из-за ограниченного срока действия сертификата. А после они могут получить практичную специальность в ПТУ.
Самая большая проблема, как нам рассказал директор Ринат Васильев, в низком уровне мотивации у осужденных. Учителям — для которых, кстати, не существует курсов специальной подготовки — сложно заинтересовать учебой своих непростых учеников.
Открытая сменная общеобразовательная школа № 8 находится в Трусовском районе, напротив другой, «обычной» общеобразовательной школы. И это противопоставление будет не раз мелькать в разговоре. Главное отличие, подчеркивают учителя, в том, что здесь нет ни одного ребенка, у которого все в жизни было бы гладко: практически ни одну семью нельзя назвать однозначно благополучной, мало у кого есть условия для получения полноценного образования.
Школа работает в две смены и предполагает, помимо очной формы, заочную, индивидуальную и ускоренную формы обучения. Несмотря на статус вечерней, школа работает по стандартному графику. Учеба длится, как во второй смене — с двух до шести вечера. В чем особенность этой школы, становится понятно, когда узнаешь ближе учеников и видишь, с какой серьезностью учителя подходят к работе и какую ответственность за судьбы детей ощущают.
Василий, 43 года. 11-й класс вечерней школы при исправительной колонии.
– В то время, когда я учился, компьютеров не было, была совсем иная методика обучения, довольно-таки сжатая, и было совершенно непонятно, чему учат и для чего, собственно, учат. Давались знания, но не давались направления, куда можно применять данные знания, поэтому учиться мне было неинтересно. Приходилось прогуливать школу, школу прогуливал в библиотеке, и пока я с капитаном Немо плавал под водой, мои одноклассники немножко ушли вперед, и догонять кого-либо было уже неинтересно. Школу я не закончил. Есть такая замечательная вещь как самообразование. В процессе своей жизни я никогда не переставал этим заниматься, то есть я много читал, что-то изучал, но официально я нигде не числился, не значился. То есть я изучал то, что интересно и нужно было мне конкретно по профессии, по интересам. А так чтобы получить целенаправленное полное образование — никогда желания у меня не возникало.
Когда находился в местах «не столь отдаленных», где Макар овец не пас, появилась возможность учиться, осваивать новые технологии. Конечно, в то время, когда я садился, это было не так еще распространено, и даже телефонов с интернетом еще не было. Дабы не отставать от жизни, изъявил желание продолжить прерванное много лет назад обучение.
Мой любимый предмет — история. Здесь достаточно сильные учителя, дают полные знания. Если действительно проявляешь интерес, к чему-то стремишься, можно получить практически любую информацию по данному предмету, а если нужна дополнительная информация, будут только рады помочь. Я тут каждый день. Прихожу в девять и ухожу часа в три, на факультативы остаюсь. Я не работаю. Сегодня пусто здесь, обычно народа много. Здесь есть такая штука: время девать некуда. Можно сидеть в бараке, слоняться туда-сюда. Можно чем-то занять это время, посещать занятия. Кто-то сюда приходит ради библиотеки. Кто-то приходит действительно, чтобы мозги не застаивались. Каждый здесь находит свой интерес.
Кто-то пришел для того чтобы научиться читать и писать… здесь есть и такие — с удивлением обнаружил. Абсолютно безграмотные — не умеют ни читать, ни писать. Для меня это был шок, честно говоря. Кто-то приходит за этим, кто-то просто чтобы взять книжки. Потому что здесь библиотека была посерьезнее, чем библиотека самой колонии. Сейчас что там старые книги, что здесь. Но у учителей можно попросить какую-то обучающую литературу. Какие-то руководства, «Как построить сельский дом», условно говоря. Если книга есть, если ее пропустят и разрешат, то можно получить.
Те, кто работают, приходят по возможности. Можно параллельно со школой учиться в ПТУ. У меня уже четыре или пять «корок». Я давно сижу. Это моя вторая зона, до этого была «двойка». Оттуда у меня две корки — автослесарь и электрик. Здесь я — резчик по дереву и токарь. Я с детства люблю мопеды, мотоциклы, машины. «Корку» получил, на случай, если где-то понадобится. Потому что пойду устраиваться, а меня спросят: а собственно, где ты учился? И я смогу хоть что-то предъявить.
Резчик по дереву. Когда-то давно я учился в художественной школе, и очень хорошо у меня получалась скульптура. Если я что-то захочу сделать — сейчас достаточно много производств — я могу продемонстрировать документ. Тем более что сейчас без школьного аттестата я не могу даже права получить. Мне все равно надо подтверждать свое образование. Чтобы не терять время здесь, достаточно его заполнить хорошенько, чтобы на воле таких проблем не возникало.
Мне выходить на следующий год. Идти снова учиться, чтобы потом идти работать? «Молодой специалист» в 45 лет — это смешно звучит.
Рамис, 26 лет. 12-й класс вечерней школы при исправительной колонии.
Здесь я учусь, потому что отбываю наказание. До этого учился в школе, потом поступил в Астраханское речное училище, не закончил. Но хочу получить высшее образование, поэтому поступил в вечернюю школу.
Нового практически ничего не узнаю. Все знания, что были, сохранил. Мне учеба легко дается. До этого, находясь на свободе, учился хорошо. Были олимпиады, губернаторские стипендии…
В 12 классе учусь, заканчиваю. Любимых предметов нет. В дальнейшем собираюсь поступить на факультет иностранных языков: японский, итальянский, испанский. Японский меня с детства привлекал. Я его изучал как-то с репетиторами, более или менее знаю. А итальянский, испанский — нравятся, ведь это классика. Культура вся европейская пошла оттуда, Древний Рим...
Каждый день почти хожу на занятия. Пропускаю, только если болею. Учусь с утра и до обеда.
Разницы особой нет между учебой в обычной школе и здесь. Все зависит от человека, какую он цель ставит для себя. Если он хочет получить образование, то он его получит везде.
Шогыслан, 39 лет. 11-й класс вечерней школы при исправительной колонии.
У меня образования — средняя школа, 9 классов. А здесь возможность есть 11 классов закончить, почему бы и нет? Сегодня, сами знаете, без 11 классов вряд ли куда устроишься. А когда освобожусь, уже аттестат будет, я могу смело идти в любое место.
Мне еще осталось здесь немножко. Думаю, 12 классов здесь окончу к концу срока, а там посмотрим. Воля покажет.
Я историю люблю, литературу. Читаем постоянно, конечно. Здесь библиотека есть, приходи — выбирай книги, читай, просвещайся.
Здесь в принципе больше делать нечего, только читать, читать, читать. То что ты там на воле ходил, до того, как в тюрьму попал, дурака валял. Здесь многие осознают, что потеряли время. И пытаются наверстать упущенное. Во всяком случае, пытаются.
В чем отличие между обычной школой и вечерней? Во-первых, не надо сбрасывать со счетов, что здесь все взрослые люди, у которых жизненный багаж. Школьники, они что? Дети! Они вперед не смотрят. У них сегодня пришел, урок отсидел и все. А сюда приходят учиться, потому что — как вам сказать — жалеют что ли, что не учились. Сюда приходят, чтобы смело сказать — да, у меня есть образование, 11 классов. Люди все разные, мы же взрослые уже. Но я для себя пришел учиться, чтобы выйти на свободу и смело сказать: у меня есть образование! Я могу работать там, там и там.
Разница в общении с учителями незаметна. Они на нас смотрят, как на учеников. Потому что мы перво-наперво ученики: задания, уроки, сиди слушай, вникай. Если тебе самому это не нужно, тебя никто никогда не сможет этому научить. Я считаю для себя правильным сидеть и слушать.
Я думаю, дети воспринимают информацию легкомысленно, не задумываясь, нужна ли им она. А мы точно знаем: это мне надо! Завтра меня спросят, что такое корни, а я не знаю. Завтра у меня будут дети, они мне скажут: «папа, помоги!» А я не знаю.
Поэтому надо учиться, надо.
Лучше поздно, чем никогда.
Катя, 17 лет.
– Вечерние школы нам нужны, потому что мы работающие люди, и у нас не всегда есть время, чтобы прийти на занятия, и как раз такие школы нам помогают. Здесь очень хорошо, здесь хорошие учителя, понимающие. Некоторые несколько лет назад бросили школы, уже что-то не помнят, а здесь учителя все очень доступно объясняют. Я учусь в очном классе. Учимся мы все шесть дней, с 14 до 18 часов, бывает по шесть уроков. Предметы есть все, даже физкультура, хоть и вечерняя школа. Справляемся.
Я сама, как сюда пришла, уже два года не училась, работала. Я из Ставрополя, там отучилась на индивидуальном обучении, многого не знала. Но именно в этой школе все быстро вспомнила и набираюсь больше знаний. Сейчас работаю. Пошла работать, потому что переехала в Астрахань, были семейные проблемы, нужны были больше деньги, чем учеба. А теперь уже задумалась, потому что и работать надо, и нужно самой учиться, чтобы образование нормальное было: 9 классов – это никуда не годится. Вечерняя школа позволяет и учиться, и работать. Пока не решила, куда буду поступать, но, конечно, буду получать высшее образование.
Регина, 16 лет:
- У меня бабушка — инвалид, живем на одну пенсию. Летом мне пришлось подработать немножко, а когда надо было пойти в школу, поняла, что обычная школа меня не возьмет, так как я работаю и буду не успевать. Поэтому пошла в вечернюю.
Я работала в ресторане, подрабатывала посудомойщицей и уборщицей, потом ушла оттуда — надоело. К тому же пока денег хватало дома. Сейчас опять не хватает, и я опять думаю устроиться на какую-нибудь работу, пока не придумала, куда.
В обычной школе я училась, нормально было… но объясняли они не так доступно, как здесь. Я не обобщаю, а говорю именно про свою школу. Тут мне удобно стало, хоть я сейчас и не работаю. Здесь доступно объясняют, здесь я с «троек» поднялась до «четверок» и «пятерок». Я реально стала хорошо учиться, мне здесь нравятся учителя. К примеру, я не понимаю геометрию, спрашиваю, мне объясняют, но все равно непонятно. Здесь учитель математики мне объяснил, как найти синус, косинус, тангенс, котангенс, и я все это поняла — у меня по математике «4»! Мы учимся шесть дней, но мы можем не пойти в школу, если у нас работа или плохое состояние здоровья. А в других школах надо пойти к врачу, взять справку. Здесь можно обойтись только запиской от родителя или звонком. Но никто не обманывает, у нас ответственные дети. Здесь учатся и люди намного старше нас, иногда даже в 2-3 раза. Они приходят сюда, потому что им нужно высшее образование, а у них, допустим, среднее. Они приходят в вечернюю школу и доучиваются в 10, 11 классах.
После 10-го класса думаю пойти в колледж, на повара. Здесь заключения всех врачей для поступления не нужно — только аттестат, паспорта, свой и родительский, копия.
Татьяна, 21 год:
– Мне эта школа почему нравится: я пять лет тому назад закончила обыкновенную школу, пошла учиться. Не отучилась, бездельничала потом. А в этой школе учусь второй год, здесь очень хорошо. Доступно все объясняют, помогают с экзаменами, с тестированием.
Вечерние школы очень выручают. Например, человек работает, ему нужен аттестат об 11 классах, он приходит в вечернюю школу, подает документы, учится, получает аттестат и уже идет на повышение. И работающее население — люди, достигшие 18-летнего возраста, работают и учатся, это тоже очень хорошо. Хоть у нас ученики разного возраста в школе, разницу в общении мы не чувствуем. О себе что еще могу сказать? Училась, сейчас замужем. Пока не работаю по состоянию здоровья. Когда закончу школу, буду поступать на парикмахера, работать и организовывать свою компанию.
Людмила Тимакова, замдиректора по воспитательной работе:
– У нас школа делится на дневную и вечернюю. В этом году в начальные классы дневной школы пришли 60 человек, это много. Дети разные. По уставу не положено брать детей 7-8 лет, берем с 9-10. Это дети, которые отстают в развитии, педагогически запущенные, или по каким-то причинам они не смогли адаптироваться в своей школе — мы их забираем себе. У нас же открытая школа: если там не получилось, они могут прийти к нам, а мы смотрим, какому уровню человек соответствует — по состоянию здоровья, по психическому развитию.
У нас цыгане есть, в 14 лет они начинают учиться. Начинают понимать, что нужно знать цифры. У нас тесные связи с городским комплексным центром «Семья», они отслеживают трудные семьи, наблюдают трудных детей, иногда приводят их к нам. Так к нам попал Сергей — в 18 лет он пошел в первый раз в первый класс. Вы представляете? Он не умел ни читать, ни писать, но в 18 лет он понял, что ему всем этим надо овладевать. Он, конечно, никогда не сидел с маленькими детьми, он приходит, когда ему удобно. Но этот случай скорее исключение.
Мы подстраиваемся под каждого ребенка и понимаем, что наша задача — выпустить его в жизнь, чтобы он адаптировался в этой жизни. Мы понимаем, что они у нас звезд с неба не хватают, но посмотрите, какие это дети, какие у них амбиции, какая мотивация! Ведь семьи очень сложные, им условия могут не позволять учиться. А когда в них что-то разглядели, когда они сами поняли, что что-то у них может получиться в жизни, они поднимаются над своей средой. Мы с большим удовольствием узнаем об успехах наших выпускников, радуемся.
Мы собираем в них лучшее буквально по зернам. Получается у него, он воспринимает себя лучше, он стремится к этому. Мы старост выбираем, они докладывают, что в классах происходит — как и во всех школах, конечно, но у нас школа необыкновенная, поэтому для нас это очень важно.
Дети сами стремятся. Привыкли, что они все время неудачники, отстающие, двоечники и троечники. Когда им одно и то же долбишь, они это не воспринимают. А когда их вытащишь из этой толпы, и скажешь: о, у тебя получается, как здорово! — они уже себя совершенно по-другому чувствуют.
У нас на вахты памяти дети ездят, очень серьезно занимаются патриотической работой, каждый год ездят в экспедиции. Один мальчик постоянно убегал из дома, ночевал на трубах. Мать не знала, что с ним делать. Получилось так, что он заинтересовался этой работой. А там же программа вечером, костры зажигают, по душам говорят. Ему так понравилось, у него глаза горят! И больше таких проблем у нас с ним не было. Он в конкурсах городских участвовал.
Благодаря таким моментам мы считаем, что мы делаем очень большое дело. Нам не нравится то, что в системе образования существует много школ такой категории, мы ведь не единственная вечерняя школа. Но отдельных критериев, по которым оценивают наши школы и наших детей, не существует. Критерии совершенно одинаковые — как для нас, так и для гимназий и лицеев — то есть «продвинутых» учебных заведений с хорошим контингентом. Ведь у нас родители какие? Мы все понимаем: все идет из семьи. Родители многие пьют, дети вынуждены их содержать.
И попробуй тронуть их родителей. Эффект детдомовского ребенка: когда чего нет, того больше всего на свете хочется. И отсутствие родительской любви — тема острая.
Психологи из центра «Семья» работают с нашими детьми и педагогами. Как-то психолог общалась с детьми, проводила анкетирование, беседовала, затем вышла и сказала: «Людмила Георгиевна, такого конгломерата настоящего человеческого горя я еще не встречала».
Эти дети — ранены жизнью, ранены судьбой. И у нас почему работает в основном «возрастной» состав? Мы не раздражаемся, мы понимаем этих детей, нам их жалко, и если можно выправить их судьбу, хоть как-то их направить, мы обязательно это делаем. Стараемся воспитательными средствами, отправляем их на городские конкурсы, хоть они не занимают там призовых мест, но уже одно то, что они себя преодолевают — это очень важно.
В основном к нам приходят «отверженные» обществом: беременные девочки, болеющие дети… А мы их где-то приласкали — они нам так благодарны, а мы рады, потому что мы делаем божеское дело, это все надо детям. Вы бы видели эти лица, они такие счастливые, радостные. Это просто непередаваемо!
Мы на все эти моменты обращаем внимание. Если человек чуть-чуть поднимается, мы рады больше него. Мы очень нуждаемся во внешней оценке. Мы не вписываемся в тот ряд, который устроен в социуме. С другими выступать — мы на очень низком уровне, но никто не понимает, чего нам даже это стоит. Понимают только те, кто занимаются такими детьми. Если бы мы отдельно конкурировали по своим критериям, друг с другом — это одно. Но по сравнению с 64 школой, она напротив нас находится — это большая разница. Даже одеждой мы сильно выделяемся — это очень трудные семьи.
Буквально к каждому мы ищем свой подход, буквально каждого пытаемся вытянуть, показать, что есть еще жизнь, что у тебя еще впереди огонек горит, и рассказываем на каждом уроке: ребята, самое главное — быть людьми, оставаться хорошими людьми, добрыми, честными. У вас впереди семья, вы должны зарабатывать, понять, где вы будете зарабатывать, скоро вы получите диплом, получите профессию…
И мы с родителями разговариваем, очень большую работу проводим. Если раньше у нас, лет 5 назад, было 12-16 человек на собраниях, то сейчас 50-70, мы едва вмещаем их в зал. Потому что и родителей стремимся подтянуть, потому что родителей очень много неблагополучных. Дети брошены просто.
Наталья Киселева, замдиректора по учебно-воспитательной работе:
– Первоначально школа создавалась для рабочих. До 90-х годов она имела статус вечерней или сменной общеобразовательной школы, где занималась работающая молодежь. Предприятия часто сами направляли своих сотрудников. В 90-е с обстановкой в стране изменился и контингент учащихся. Тогда в школе открылись классы педагогической реабилитации для детей, выброшенных жизнью. Там были не учителя, а классные воспитатели, они комплексно занимались детьми, решали вопросы контроля посещаемости, и связь с родителями поддерживали. Одновременно с этим продолжали работать классы вечерней школы, рабочие могли выбрать любую форму обучения, школа открыла двери для всех. В 2008 году институт классных воспитателей упразднили, изменился статус школы.
Мы с каждым нянчимся, каждого стараемся выпустить успешно. Хотя всякое, конечно, бывает. У нас был один, Кривощапов, но он просто патологический преступник, что хочешь с ним делай. У него было 5 или 7 преступлений за год, и кончил он в итоге в тюрьме. Такое бывает, но это исключение.
Мы просто «больны» своими детьми и хотим привлечь других людей к этой проблеме. Мы считаем, что к этим школам надо по-другому относиться, но мы, как пасынки в системе образования. У нас педагоги не могут сдать на высшую категорию, потому что для нее надо иметь результаты. А качество, сами понимаете, страдает.
Вот в моем классе есть Колбасин, который школу бросил в 6 классе, теперь у него здесь уже дети учатся. У меня в позапрошлом году закончила девочка, она говорит: мне помогло образование, я устроилась в детский сад нянечкой. Я говорю: Тань, а ты почему не училась раньше? А она отвечает: мать у меня пила, я воспитывалась с бабушкой, никому не нужна была. Ей было очень стыдно, потому что муж у нее более-менее, ходил в плавание за границу, купил ей машину, а она не может даже права получить без аттестата. Представляете, как стыдно: двое детей, а она заканчивает 9 классов.
Возраст никак не ограничен. Были ученики и под 40. Был мужчина, 44 года, закончил успешно 11 классов, ЕГЭ сдал. У меня лично были семейные люди по 30-35 лет.
Зачем люди приходят сюда? Как правило, для того чтобы устроить свою жизнь.
Если этих детей вернуть обратно в обычные школы, ничего не получится. Сами дети там ничего не получат, потому что они как были там забитые и загнанные, то так и будут себя чувствовать. А здесь мы с ними: не хочешь сюда, давай туда. Давай здесь попробуем? Давай вот так, вот так вот попробуем?
У нас в 2011 году работодатель привел ребенка — 27 лет, не учился. Из многодетной семьи, не умеет ни читать, ни писать. Как научился, бросил учебу. Ему этого оказалось достаточно. Это был не очень удачный опыт, но все бывает в жизни.
Мы всегда готовы их принять. Все дело в том, что не у всех хватает усидчивости. Очень много закомплексованных детей. Очень много проблем у них межличностных. Одна девочка третью школу меняет. Я ей говорю: подожди, я тебя никуда не выпущу, давай попробуем класс сменить, создадим условия. Она опять рыдает: «про меня ребята говорят!»
Если отказываться от этих школ, от этих форм образования, проблема в обществе, естественно, останется. Мужает человек в школе, только когда преодолевает какие-то трудности. Учеба — это большой труд. Нам нужна армия психологов, социальных работников — у нас ведь очень много социальных проблем. Не получил паспорт — родители не могут оплатить пошлину, потому что пьют. Не могут оплатить счета или решить проблемы в ЖЭКе. Если бы психологи были здесь и вместе с нами эти проблемы решали, учили бы детей межличностным отношениям, преодолению социальных проблем, это было бы гораздо эффективнее, а у нас решается в обществе: давайте сэкономим.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
