Новости – Общество
Общество
Соло на Благовестнике
Фото: Рустам Журавков/ "Русская планета"
Молодой звонарь из Астрахани — об импровизации в колокольном звоне и о том, как переродиться в 12 лет
29 апреля, 2016 16:06
6 мин
– Казанский храм построен в промежутке между 1905 и 1907 годами, и впоследствии он уцелел от разграбления. Была взорвана только колокольня, металл колоколов был переплавлен. Сейчас же здесь абсолютно новая кладка. Основное здание осталось с тех времен, а вот колокольня была восстановлена только в 2002–2003 годах. Все 11 колоколов были отлиты тогда же в Воронеже. Самый главный колокол — «Благовестник». Второй по величине — «Полиелейный». Еще есть маленькие — «Подзвонные», — рассказывает «Русской планете» алтарник и старший звонарь Казанского храма Божией Матери в Астрахани Александр Калядин. Мы стоим на колокольне храма в Чистый четверг.
– Расскажите, чем отличается ежедневный колокольный звон от праздничного, например пасхального? Какие есть особенности?
– Главная особенность, конечно, что на Пасху колокольный звон прежде всего радостный, он вещает нам Воскресение Спасителя. Он называется Трезвон. А в будни он нам говорит лишь, что начинается литургия, на которой будет осуществляться освящение даров: хлеба и вина в тело и кровь Иисуса Христа. Пасха у нас второй главный торжественный день. В этот день мы звоним во все колокола, тогда как в обычные дни — всего в три или четыре. Есть еще всенощный колокол, в который мы звоним в вечернюю службу. Она начинается: «Благословен Бог наш…», — и потом: «Придите, поклонимся…». На Пасху же в основном будет работать Благовестник — обязательно 40 ударов в честь сорокадневного поста. Потом начинает входить Полиелейный колокол, за ним все остальные Подзвонные. А в другие дни работает в основном Полиелейный колокол, но правила не запрещают использовать и другие колокола.
– Какие внутренние ощущения возникают у вас во время пасхального звона? Не притупляются ли они со временем?
– Нет, конечно. Наоборот, меня в эти предпасхальные дни и на саму Пасху наполняет какое-то неописуемое чувство радости и подъема духа. Как мне кажется, такие похожие ощущения есть у всех композиторов. Ведь я еще закончил музыкальную школу. И это здесь очень помогает. Я вам больше скажу: у нас, звонарей, всегда есть возможность импровизации здесь. Каждый из нас всегда привносит в музыку колоколов что-то новое. В пятницу у нас будет перезвон в честь погребения плащаницы. Он говорит нам о жизни святых, об их увядании, поэтому колокола должны звонить от большего к меньшему, то есть жизнь святых нам показывает пример: они ее не жалели, и у них она уходила на подвиг. А в конце — Голгофа, которая знаменует нам Воскресение. И вот после этого звона всегда идет праздничный трезвон, говорящий о празднике воскресения из мертвых.
– Перед нашей встречей, когда я обзванивал все храмы города, меня удивило, что во всех них звонарями работают совсем юные ребята: от 19 до 26 лет. Почему так?
– Революция же была — еще не прошло и ста лет. И умудренных опытом звонарей в большом количестве неоткуда было взять. Да, сейчас стали открываться школы звонарей, но они самоучки в основном. А по старым лекалам учат только звонарей в Москве. Там есть старожилы, которые в этом ремесле буквально с пяти-шести лет. Мы учимся по тому, что они оставили нам в своих записях. Поэтому у каждого храма есть свой звон и каждый звонарь играет по-своему. Например, в Киево-Печерской лавре играют отщепной звон — то есть звон без ритма, вразнобой. А мы здесь в России играем в основном языческий звон, с ритмом. Есть еще малиновый звон — самый мягкий по тембру из всех.
Мне самому сейчас 23 года. Еще с детских времен меня бабушка носила в церковь. Потом я сам стал ходить, причащался, исповедовался, старался участвовать в церковной жизни. Когда мне было 12 лет, священник, отец Николай, подошел ко мне и говорит: «Не хочешь позвонить на колокольне?» Я ответил, что, конечно же, хочу. До этого я уже поднимался сюда с другим человеком, который здесь звонил, и мне было жутко интересно. После этого отец Николай благословил меня, и из Владимирского собора пришел сюда отец Игорь, чтобы научить меня.
– Что такого молодого человека, как вы, может заставить уйти от мирской повседневности в церковь?
– Это может произойти только от чтения слова Божьего, от его слушания. Оно дает тебе совершенно другое мировоззрение, человек перерождается, у него другие цели, он уже не думает о мирском, не думает о материальном: где больше заработать, где меньше поработать. Для него становится важнее что-то духовное. Поэтому становится четче виден смысл действий. Там всего два варианта: либо рай, либо ад.
– А у вас есть какая-то внецерковная жизнь?
– Мое хобби — рыбалка. Еще я люблю заниматься огородничеством. Катаюсь на велосипеде. В кафе, в ночные клубы не хожу. Абсолютно не пользуюсь интернетом, у меня даже нет компьютера. Он в принципе нам вообще не нужен, потому что он нас не приближает к Богу. Да, в нем много познаний, но я уже Библию изучил, и мне все ясно. В Сеть я вообще ни разу в жизни не заходил. Уроки информатики в школе прогуливал. По этой же причине у меня нет сотового телефона и телевизора. Правда, есть радио. Читаю книги в основном православные, например сейчас «Пасху красную». В школе я больше любил физику и математику. А сейчас у меня даже нет времени на что-то, кроме службы. Служба закончилась — надо сходить в трапезную, приготовиться к вечерней службе. В семь утра прихожу, в семь вечера ухожу. Весь день я здесь.
– Какие у вас планы на свой профессиональный рост?
– Все зависит от воли Господа. Пока мы звонили с моим наставником в течение семи месяцев, то ездили и в Москву, и в Нижний Новгород, и в другие города. Он так же, как и я, искал свой путь. Ведь где-то же остановиться надо. Или идти в монахи, или жениться. Пока же меня одолевают большие сомнения по всему этому. Если возьмут в перспективе еще одного алтарника, возможно у меня появится время на учебу в каком-нибудь заведении. Может быть, по агрономии.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
